Неточные совпадения
Почувствовавши себя
на воле, глуповцы с какой-то яростью
устремились по той покатости, которая очутилась под их ногами. Сейчас же они вздумали строить башню, с таким расчетом, чтоб верхний ее конец непременно упирался в небеса. Но так как архитекторов у них не было, а плотники были неученые и не всегда трезвые, то довели башню до половины и бросили, и только, быть может, благодаря этому обстоятельству избежали смешения языков.
Союзно общество гнетут.
Одно сковать рассудок тщится,
Другое
волю стерть
стремится;
«
На пользу общую», — рекут.
Сатана утвердил
волю свою в себе самом и мнил собою заменить божество; человек же обратил свою
волю на другое, —
на низшую натуру,
стремясь соединиться с нею не чрез одухотворение ее духом божиим, а через уподобление себя ей или свое овеществление.
К какой старой
воле стремятся казаки
на бывшем Яике?..
Он сидел и рыдал, не обращая внимания ни
на сестру, ни
на мертвого: бог один знает, что тогда происходило в груди горбача, потому что, закрыв лицо руками, он не произнес ни одного слова более… он, казалось, понял, что теперь боролся уже не с людьми, но с провидением и смутно предчувствовал, что если даже останется победителем, то слишком дорого купит победу: но непоколебимая железная
воля составляла всё существо его, она не знала ни преград, ни остановок,
стремясь к своей цели.
Катастрофа, никогда еще не испытанная миром [Катастрофа, никогда еще не испытанная миром… — первая мировая война; журнал Горького «Летопись», в котором была опубликована статья, занимал активную антивоенную позицию.], потрясает и разрушает жизнь именно тех племен Европы, духовная энергия которых наиболее плодотворно
стремилась и
стремится к освобождению личности от мрачного наследия изжитых, угнетающих разум и
волю фантазий древнего Востока — от мистик суеверий, пессимизма и анархизма, неизбежно возникающего
на почве безнадежного отношения к жизни.
Ее душевное состояние было подобно состоянию деспота, который
стремится к абсолютному тиранству, опираясь
на содействие низких клевретов и предателей: она против
воли своей презирала тех,
на кого опиралась, и с неудовольствием уважала тех, кого ненавидела.
— Леший ли ты или человек,
волею или неволею, ты проведешь меня к восточной калитке, — закричал Паткуль, вынул шпагу из ножен и
устремился на куст, откуда слышался голос.
Не дал им
воли стремиться к престолу стезею убийства,
Иль затворять милосердия двери пред страждущим братом,
Или, коварствуя, правду таить, иль стыда
на ланитах
Чистую краску терять, иль срамить вдохновенье святое,
Гласом поэзии славя могучий разврат и фортуну.
Председательствуя
на церковных соборах, он всенародно являл себя главой духовенства; гордый в сношениях с царями, величавый в приеме их послов, он любил пышную торжественность, установил обряд целования монаршей руки в знак особой милости,
стремился внешне всеми способами возвыситься перед людьми, чтобы сильнее действовать
на их воображение, — одним словом, разгадав тайны самодержавия, сделался как бы земным богом для россиян, которые с того времени начали удивлять все иные народы своей беспредельной покорностью монаршей
воле.
Возрим мы в области обширны,
Где тусклый трон стоит рабства.
Градские власти там все мирны,
В царе зря образ божества.
Власть царска веру охраняет,
Власть царску вера утверждает;
Союзно общество гнетут;
Одно сковать рассудок тщится,
Другое
волю стерть
стремится;
На пользу общую, — рекут.
Председательствуя
на церковных соборах, он всенародно являл себя главою духовенства; гордый в сношениях с царями, величавый в приеме их послов, он любил пышную торжественность, установил себе обряд целования монаршей руки в знак особой милости,
стремился всеми наружными способами возвыситься перед людьми, чтобы сильно действовать
на их воображение, — одним словом, разгадав тайны самодержавия, сделался как бы земным богом для россиян, которые с того времени начали удивлять все иные народы своею беспредельною покорностью монаршей
воле.
Но из них тоже никого не было дома: все они побросали дома и ключи от скарбниц и от житниц
на волю епископа, а сами извещали оставленными записками, что отбывали к портам, кто в Каноп, кто в Саис, кто в Мендес, кто в Пелузу, куда всех раньше
устремилась прихожанка.
«Всё это может быть, но для того, чтобы люди могли освободиться от той, основанной
на насилии, жизни, в которой они запутаны и которая держит их, нужно, чтобы все люди были религиозны, то есть готовы были бы ради исполнения закона бога быть готовыми пожертвовать своим телесным, личным благом и жить не будущим, а только настоящим,
стремясь только в этом настоящем исполнять открытую им в любви
волю бога. Но люди нашего мира не религиозны и потому не могут жить так».
Следовательно, и я мог уйти вместо того, чтобы тратить десятки лет
на титаническую борьбу, вместо того, чтобы в отчаянных потугах, изнемогая от ужаса перед лицом неразгаданных тайн,
стремиться к подчинению мира моей мысли и моей
воле, я мог бы взлезть
на стол, и — одно мгновение неслышной боли — я уже
на свободе, я уже торжествую над замком и стенами, над правдой и ложью, над радостью и страданиями.